Я буду забирать сына каждое воскресенье, а куда - тебя волновать не должно!

В 35 лет Володя как с цепи сорвался. Мало того, что изменил, такое, прямо скажем, частенько случается, он еще и обнаглел вконец. Съехал от жены к даме сердца и с ней же через три недели появился на пороге квартиры (еще до официального развода). Мол, желаю видеть своего ребенка, мы пойдем на прогулку. Имею такое право. И не смей мне препятствовать.

С малышом, который был вообще не в курсе ситуации, от такого явления родителя случилась истерика. Жена попыталась поговорить бывшего мужа по-хорошему – мол, у вас с ней теперь целая жизнь впереди. Вы еще наобщаетесь. Ты лучше сейчас 2 часа времени удели ребенку наедине. А потом снова туда пойдешь. Казалось бы, что тут может пойти не так. Но не так пошло все. Вова рвал и метал, угрожал: «Тогда лишу детей!». Вопрос общения с малышом, который никогда не стоял остро, вдруг стал необычайно важен. Ведь речь шла о правах отца! Которые наглая мать собиралась бессовестно попрать.

Дальше потянулись 1,5 месяца какого-то грустного предразводного цирка. То бывший клялся, что у него на стороне ничего нет, только одна сплошная физиология, а та женщина – пьяница и наркоманка. То кричал, что любит любовницу, и ребенка к ней будет забирать, а что ребенок при этом орет, так это ничего – привыкнет. То клялся помогать деньгами и руками и вообще всем, чем потребуется. То кричал, что, мол, ничего от меня теперь не увидите. Но к моменту суда как-то присмирел, и после решения суда пропал больше, чем на год. Причем пропал не в том смысле, что был объявлен в розыск, а просто перестал звонить и писать, и сам не отвечал на сообщения. Жена, честно сказать, вздохнула с облечением. Ничего лучше этот человек придумать не мог. Но время показало, что радовалась она рано.

Больше чем через год «пропавший без вести» отец, о котором, кстати, жена рассказывала сыну, что он работает где-то далеко-далеко, с белыми медведями, и совсем не может позвонить, появился вновь. Вернее, как – появился? Сам-то он не появлялся. Они с бывшей женой случайно оказались в одном автобусе. И очнувшийся от любовного и алкогольного угара отец вдруг сразу вспомнил о своих правах. Что как-то он их не особо использует. А зря.

- Я приду к вам в выходные? – спросил он бывшую. И заручившись ее честным словом, что на этот раз все пройдет без фокусов, действительно пришел.

В следующий раз отец обошелся уже без церемоний. «Не стройте планы на воскресенье. Я хочу общаться в этот день с ребенком!», - просто сообщил бывшей вновь обретенный отец. Бывшая жена попыталась аккуратно выяснить – а какие, собственно, у него вообще планы? Не к своей ли синей богине он собирается ребенка везти? Тогда и прозвучала эта фраза. «Я буду забирать сына каждое воскресенье, а куда – тебя волновать не должно!».

Женщина все ждала, когда бывший муж наиграется в «отцовские права». Поскольку в прошлой жизни он был человеком крайне инфантильным и необязательным. Но именно сейчас у Вовы откуда-то взялась жуткая настойчивость, упрямство и твердость характера. Имею право! А раз имею – предоставь мне дитя!

Вообще, права в этом случае удивительным образом разделились между бывшими супругами. Бывшая жена имела право заботиться о ребенке, все делать для него и по команде предоставлять отцу для двухчасового гулянья в любое удобное для него время. Отец имел право спокойно жить своей жизнью и появляться, когда ему вздумается. Брать ребенка в охапку и везти туда, куда ему заблагорассудится. Спрашивать о том, куда направляется бывший со своим ребенком, не полагалось. Хотя это потом все равно выяснилось. Отец забирал его и вез в квартиру к новой жене (т.е. бывшей любовнице). Потому, что самому ему гулять с малышом было лениво. Ее адрес, кстати, до сих пор является тайной для матери. А что, бывший муж имеет полное право его не разглашать. Это частная жизнь…

Знаете, сейчас много говорят про права отцов, и это справедливо, наверное. Но как бы сделать так, чтобы ребенок в этой ситуации не оказывался бесправнее всех. Сидя с чужой тетей в чужой квартире с засекреченным адресом…

Как по-вашему, как должен решаться вопрос, если права родителя конфликтуют с правами ребенка?